10 работ кинетизма, которые нужно знать Начало, Ил­лю­мо­вокс и Живая линия

Лев Термен. Иллюмовокс. Реконструкция Андрея Смирнова. 2019, 50 × 45 × 30 см. Предоставлено Андреем Смирновым

В 1920 году советский военный инженер, физик и профессиональный виолончелист Лев Термен создал первый в мире электронный музыкальный инструмент — терменвокс. Не прикасаясь к инструменту и двигаясь в электромагнитном поле антенны, музыкант мог с помощью жестов рук исполнять композиции, буквально дирижируя звуковыми волнами. Из терменвокса выросли все современные музыкальные технологии.

Уже через несколько лет аппарат был усовершенствован. Термен сконструировал новое цветомузыкальное устройство иллюмовокс, у которого высота звука была связана с цветом и светом. Как пишет Андрей Смирнов, «Термен вспоминал, что “занимался разработкой устройств цветомузыки с 1920 года и демонстрировал их на концертах в Советском Союзе, Германии, Франции и США в период с 1922 по 1939 год. Сопровождение мелодии световыми эффектами осуществлялось путем проецирования на исполнителя цвета, соответствующего высоте звучания, с интенсивностью, изменяющейся пропорционально силе звучания”. Позднее Термен неоднократно использовал этот принцип, преследуя как чисто художественные, так и научные цели, включая опыты с воздействием на восприятие большой аудитории и гипнозом».

Анатолий Волгин. Начало. 1965. Светодинамический кинетический объект. Металлопластик, полиэфирные шнуры, светодиодная техника. Реконструкция для выставки «Время движения», галерея ARTSTORY, 2014. Реконструкция с увеличением, 2020. Произведено и предоставлено творческой мастерской ARKI

Кинетический объект «Начало» был создан художником Анатолием Волгиным еще в 1965 году. Спустя 55 лет пространственная спираль была увеличена в пять раз специально для выставки «Лаборатория будущего» — и прекрасно выдержала огромное увеличение. Сейчас диаметр реконструированного объекта составляет 4 метра.

Открыв в 1960-е годы наследие художественного авангарда, Анатолий Волгин вдохновился произведениями конструктивистов Наума Габо и Натана Певзнера. В своей работе художник хотел выразить основные принципы кинетизма: движение, синтез искусств, симметрию. Движение спирали ритмически связано со звучащей музыкой, а ее цвет контролируется светомузыкальной установкой.

В то же время в работе отразились философско-религиозные поиски художника, принявшего впоследствии священный сан. В «Начале» заложен определенный цифровой код, зашифровывающий смысл произведения, которое представляет модель Вселенной. Сам Анатолий Волгин объяснял, что «спираль разворачивается в пространстве из ядра, пронизанного крестом. У спирали три витка. Она делится на семь частей, имеющих по семь отправных точек, из которых исходят нити, облекающие прозрачной плотью скелет мобиля. Все завершается кру́гом — символом вечности. Семь в библейской культуре — число полноты… Такой мобиль входит в мировое пространство — как новая эстетическая реальность, которая может удивлять, восхищать и завораживать».

Август Ланин. Проект цветомузыкальной установки. 1973. Действующий макет. Металл. Собственность семьи художника

Август Ланин — художник, архитектор, график, скульптор, работавший преимущественно в Ленинграде. Его специализацией стало создание цветомузыкальных кинетических объектов. Ленинградский художник был знаком с творчеством московских кинетов, однако работал самостоятельно, не входя в творческие объединения. Основой его творческого метода стал синтез искусств: когда форма, свет, музыка и видеоряд взаимодействовали под управлением электронного анализатора звука. Эксперименты по синтезу искусств Август Ланин начал в конце 1960-х — он разработал комплекс цветомузыкальных павильонов под общим названием «Жизнь».

Важнейшим проектом Ланина стала работа над созданием искусственной среды, решающей проблему сенсорной депривации в условиях длительного пребывания в космосе. Проект был выполнен по заказу московского Научно-исследовательского института медико-биологических проблем. В 1960–1970-е Ланин оформил интерьеры нескольких учреждений Министерства электронной промышленности СССР, а также создал проекты монументальных цветомузыкальных установок на городских площадях Архангельска, Кишинёва и других городов.

По мнению Ирины Мамоновой, «метод [художника] был основан на закономерности корреляции звука и светоцветовой гаммы с геометрическими характеристиками архитектурной формы. Ланин исходил из того, что звук обладает пространственной характеристикой и “имеет ассоциативно-смысловое, семантически выраженное содержание: «низкий», «средний», «высокий» — гравитационную зависимость, трехкоординатную ориентацию в пространстве”. <…> В экспериментах Ланина частотам звукового ряда соответствовали основные пластические формы: низким частотам — куб, средним — шар, высоким — параллелепипед. Таким образом, Ланин предлагал не только “рисовать звук”, но и выражать тектонически и пластически его “вес” и “массу”, приводя к содержательному и эстетическому соответствию музыку, живопись, архитектурную форму».

Александр Григорьев. Кинетический объект для выставки «Студенческое творчество» (в реализации объекта участвовали Георгий Антонов и группа «Движение»). 1974. Повтор 2018 года. 504 × 246 см. Реконструкция работы была осуществлена при поддержке Музея современного искусства «Гараж» в 2018 году для выставки «Трансатлантическая альтернатива. Кинетическое искусство и оп-арт в Восточной Европе и Латинской Америке в 1950–1970-е»

Архитектор и художник Александр Григорьев присоединился к группе «Движение» в 1967 году. В составе легендарного объединения под руководством Льва Нусберга Григорьев участвовал в работе над несколькими знаковыми в истории кинетизма проектами — создании детского игрового городка в пионерском лагере «Орленок», выставки-представления «50 лет советскому цирку», а также разрабатывал кинетические объекты-ансамбли для международной выставки «Электро-72». В начале 1970-х Григорьев участвовал в кинетических хепенингах в Крыму и в московском районе Чертаново. После шести лет работы он вышел из состава группы «Движение». Одним из направлений кинетизма, которое Григорьев начал разрабатывать самостоятельно, стали кинетические скульптуры из оргстекла.

Объект Александра Григорьева создан в 1974 году для выставки «Студенческое творчество» в Ленинграде. Цветомузыкальная вращающаяся композиция стала главным украшением зала. Натянутые на металлическую раму объекта нити создают «муаровый эффект» — иллюзию движения линий. Художник считал, что «эта кинетическая пространственная композиция построена на принципах “муарового эффекта”, который возникает в результате взаимодействия нескольких линейных растров (в данном случае нитей), расположенных на определенном расстоянии друг от друга. Движение человека вокруг композиции порождает орнаментальные образы, а движение самой композиции усиливает динамику переливающихся растровых эффектов».

Вячеслав Колейчук. Живая линия. 2006. Кинетический объект. Фанера, масло, мотор, металлическая трубка. 40 × 115 × 5,5 см. Коллекция Антона Козлова

Вячеслав Колейчук — художник, изобретатель, архитектор и один из пионеров кинетизма в СССР. В середине 1960-х Колейчук был участником легендарной группы «Движение», первого объединения художников-кинетов. А в 1967 году создал группу «Мир», самым ярким объектом которой стал шестиметровый «Атом» — гигантская вращающаяся сфера из дюралевых трубок, которую подсвечивали три группы цветных прожекторов.

«Живая линия» — одна из важнейших работ художника, гениальная в своей простоте, первый вариант которой был создан в 1980-е годы. Вращающаяся спираль, помещенная в неглубокий ящик, создает эффект бегущей «живой» линии. По мнению искусствоведа Ирины Горловой: «Живая линия» Вячеслава Колейчука меняет свои конфигурации, изгибаясь в глазах зрителя. Кажется, что она создана из пластичного, гибкого материала, способного к постоянным трансформациям. На самом деле — это жесткая металлическая конструкция, которая поворачивается вокруг оси. Ее жизнь — оптическая иллюзия».

Борис Стучебрюков. Мобилер. 1980. Кинетическая скульптура. Лента из пружинной стали, электрический двигатель, полистирол. 70 × 40 × 40 см. Предоставлено Анисьей Казаковой

Борис Стучебрюков — художник и архитектор, участвовавший в создании многих объектов современной архитектуры в составе бюро ABD Architects. В 1980-е Стучебрюков входил в круг неофициального искусства Москвы, был постоянным участником однодневных выставок московского клуба скульпторов, организованного Борисом Орловым и Дмитрием Александровичем Приговым, выставлялся в зале на Малой Грузинской и в галерее «На Каширке».

Одна из самых известных работ Стучебрюкова — «Галатея», скульптура-трансформер, состоящая из 22 250 бритвенных лезвий, соединенных под определенным углом. В руках своего создателя «Галатея» принимала самые причудливые формы, напоминая то ли модель модернистского музея, то ли биоморфное тело. Сам автор считал, что идеальная среда для его объекта — космос, где стальной трансформер будет произвольно менять свою форму.

Еще один тип кинетических объектов, над которым работал Стучебрюков, — мобилеры. О них написал в своей книге «Кинетизм» Вячеслав Колейчук: «В “мобилерах“ Б. Стучебрюкова простейшая полоска пружинной стали свернута в двойное кольцо и закреплена своими концами с осями, имеющими встречное вращательное движение за счет электромотора. Медленное вращательное движение концов ленты приводит к пространственной трансформации композиции, при этом циклы эластичного превращения ленты сменяются катастрофическими (мгновенными) изменениями формы. Медитативные циклы движения сменяются резкими взрывными изменениями, завораживая зрителя непредсказуемым поведением объекта. Скрытость механизма превращений и пластическая драматургия создают образ простейшего псевдоживого объекта (что-то вроде змеи), чудесным образом демонстрирующего свой цикл энергетических и формальных изменений».

СКБ «Прометей». Диско. 1984. Автоматическое светомузыкальное устройство. Фонд «ГалеевПрометей»

Одним из важнейших творческих объединений 1960-х, развивавших идеи кинетизма, стало Специальное конструкторское бюро (СКБ) «Прометей». Творческая лаборатория была основана в 1962 году при Казанском авиационном институте. Основателем и главным творческим двигателем «Прометея» стал Булат Галеев — художник, физик, изобретатель, впоследствии получивший степень доктора философских наук. Спустя 30 лет СКБ получил статус научно-исследовательского института.

Как пишет Андрей Смирнов, «коллектив развивал идеи Скрябина и Кандинского, чтобы решать задачи “экспериментальной эстетики” с привлечением новых технических средств. 50 лет сотрудники “Прометея” вели технические разработки в сфере аудиовизуального синтеза: светоконцерты, абстрактные фильмы, видеоарт, световой дизайн, саунд-арт, светографика».

«Прометей» вывел светомузыкальные установки из лабораторных стен в городское пространство. В 1967 году был произведен эксперимент по внедрению света и электроники в архитектуру. Тогда на Спасской башне Казанского кремля была установлена светомузыкальная установка, создавшая эффект «малинового звона». Еще одной сферой деятельности СКБ стала работа над созданием установок светомузыки автоматического типа для оформления дискотек, таких как автоматическое светомузыкальное устройство «Диско», имеющее проекционное действие.

Вячеслав Колейчук. Три стакана (Диск). 1998. Светостереографика. Металл (лист), гравировка, мотор, стекло (стакан). Диаметр: 40 см; высота: 14 см (диск с мотором, стакан). Московский музей современного искусства

Стоявший у истоков кинетизма Вячеслав Колейчук — один из немногих художников, развивавших кинетические идеи в течение полувека. Колейчук изобрел множество новых направлений в кинетизме — самовозводящиеся конструкции, самоколлаж, «невозможные объекты», тотальный театр, а также развил идею самонапрягающихся структур. Одним из самых эффектных изобретений художника стала графическая технология, получившая несколько названий: штриховая стереография, светостереография, бликостереотектоника, живая графика.

Сам Вячеслав Колейчук так писал о сути этой технологии: «Ближайшим аналогом для нее может служить голография, в которой для восстановления объемного изображения используются отражающие или пропускающие свет голографические фотопленки и фотопластинки с записанными на них (сфотографированными) с помощью лазера изображениями. Обнаружение нового графического способа отображения известной и моделирования новой визуальной реальности произошло, с одной стороны, случайно, с другой — явилось закономерным результатом моего давнего интереса к проблемам психологии зрительного восприятия (в частности, идеям стереосинтеза), проблемам продуктивных способностей зрительной системы человека, к истории развития визуального языка в художественном творчестве, к проблемам симметрии и геометрии».

В объекте «Три стакана» на стальной поверхности выгравированы контуры пересекающихся окружностей, так что падающий свет создает иллюзию объемного предмета. Чтобы достичь уникального оптического эффекта, на эту же поверхность художник поставил настоящий граненый стакан.

Платон Инфанте. Коллизии. 2015. Мультимедиаобъект. Смешанная техника. 128 × 86 × 40 см. Коллекция Антона Козлова

Платон Инфанте — наследник классического кинетизма. Сын одного из основателей российского кинетизма Франциско Инфанте-Арана, он продолжает работать в пространстве сближения новых технологий и искусства. Мультимедийные объекты Платона Инфанте — это кинетизм нового поколения, в котором для создания уникальных оптических эффектов используются уже не механические двигатели, а цифровые технологии и современное программирование.

О своих объектах Платон Инфанте пишет: «В рамках мультимедийных объектов — “Глубина цвета”, “Коллизии”, “Траектория”, “Угол отражения” — разыгрываются различные ситуации, особенность которых заключается в том, что они происходят на границе между двумя мирами: виртуальным и реальным. Таким образом, виртуальность очищается от своего привычного феномена — быть заменой реальности — и обретает возможность стать дополнением реальности: в качестве метафоры».

::vtol::. zoltan. 2018. Мультимедийная инсталляция. Пластик, металл, электроника. 150 × 150 см. Собственность автора

За псевдонимом ::vtol:: скрывается медиахудожник Дмитрий Морозов, который занимается несколькими направлениями современного искусства — от музыки и перформанса до science-art. Морозов работает на пересечении искусства и новых технологий, используя в качестве выразительных средств свет, звук, радиоволны и лазерные лучи. В своих работах художник исследует темы хаоса и самоорганизации роботизированных систем. Его интерактивные объекты выглядят так, будто сошли со страниц фантастического романа — то создают музыкальные композиции из звуков города и шума бурящих скважин, то сканируют под микроскопом узоры раковин улиток, создавая причудливые визуальные образы.

Одним из важных работ, созданных ::vtol::, стала мультимедийная инсталляция zoltan. Реагируя на изменения среды вокруг себя, электронный оракул изрекает предсказания в форме случайно вырванных из массива информации высказываний.

Как пишет Екатерина Крылова, «машина откровений — воплощение избыточности информации, теорий и критики, избыточности как условия качества. zoltan видится неизбежным потомком “Мемекса” Ванневара Буша, Большого всепланетного информатория Стругацких, мыслящих машин из вселенной “Дюны”, обаятельного, но опасного HAL 9000 и других фантастических систем, вооруженных знанием. Анализируя множество переменных — от характера освещения и количества людей, прошедших мимо, до показателей сейсмической активности, погоды и курсов валют, — zoltan формирует ви́дение будущего».

***

Выставка «Лаборатория Будущего. Кинетическое искусство в России» проходит в Третьяковской галерее до 10 мая 2021 года.