Арт-среда Современники о Николае Рерихе

Да, он существует, этот прекрасный мир, эта держава Рериха, коей он единственный царь и повелитель. Не занесенный ни на какие карты, он действителен и существует не менее, чем Орловская губерния или королевство Испанское. И туда можно ездить, как ездят люди за границу, чтобы потом долго рассказывать о его богатстве и особенной красоте, о его людях, о его страхах, радостях и страданиях, о небесах, облаках и молитвах. Там есть восходы и закаты, другие, чем наши, но не менее прекрасные. Там есть жизнь и смерть, святые и воины, мир и война — там есть даже пожары с их чудовищным отражением в смятенных облаках. Там есть море и ладьи... Нет, не наше море и не наши ладьи: такого мудрого и глубокого моря не знает земная география. И, забываясь, можно по-смертному позавидовать тому рериховскому человеку, что сидит на высоком берегу и видит — видит такой прекрасный мир, мудрый, преображенный, прозрачно-светлый и примиренный, поднятый на высоту сверхчеловеческих очей.

Держава Рериха. М., 1994. С. 97–98

Отличительной приметой всей живописи Рериха является ее общий оттенок, своеобразный, ей одной свойственный колорит. Этому художнику-тайновидцу все безмерное в своей земной пестроте зрелище жизни открывается как бы в озарении неизреченного неземного света. Осеняя творческие обряды Рериха, и скорее изнутри, чем извне, это магическое зарево облекает их в какую-то волнующую, неуловимую дымку и тем сообщает им сказочный и призрачный характер, причем эта призрачность определенно явлена даже в наиболее ярких красках и в самых четких очертаниях. Благодаря своему общему колориту все, что изображает Рерих, почти без исключения, кажется происходящим на каком-то огромном расстоянии, отодвинутым в те дали, где все предметы уже утратили свои внешние признаки, чтобы тем определеннее раскрыться лишь в образе своей внутренней сущности. Отсюда — весь необычный простор его произведений, само построение которых в большинстве случаев разрешается в бесконечность.

Знаменательно, что свои отдельные краски Рерих черпает то из красочных глубин вечернего или предрассветного неба, то из таинственной области северного полуночного солнца, — словом, отовсюду, где разлито волшебное, величавое и безмолвное пылание Тайны, ибо этого требует как его основное чувство мира, так и вся созерцательная природа его творчества.

Держава Рериха. М., 1994. С. 49–50

Не знаю, сумею ли я передать здесь то молитвенное чувство сына горной страны, лишенного своей родины, но обретшего ее вот именно в этих непередаваемых красотах, занесенных с Гималаев в Нью-Йорк редчайшим и счастливейшим деятелем искусства... Это подлинная сказка-феерия, горная краса, где живет сам Бог, вершины, до которых, кроме лучей солнца, никто не достигал, склоны и ущелья и чудесные пути, по которым ходит только чистота и святость. Это нескончаемая симфония красок, от скрипичной еле слышной ноты в облаке до ошеломляющего оркестрового грома неприступных скал. И, как венец всего творения Рериха, во всем слышна песня святости, молитвенного благоговения и радости неизъяснимой...

Гонец достигающий. Держава Рериха. М., 1994. С. 108

Рериху ставили в упрек, что у него нет лица, типа, что человеческая фигура в нем уступает пейзажу. Эти упреки справедливы лишь относительно «предварительного» периода его творчества, лишь относительно тех его картин, в которых он, не умея еще уйти от академической рутины, старается в более или менее жизненных фигурах выразить то, что его пленит и волнует из образов прошлого. Но с течением времени он научился подходить к своим задачам иным путем — от природы к человеку. С тех пор фигуры у него просто потонули в пейзаже, зато последний приобрел необычайное значение, он получил то самое лицо, которого недоставало его людям. Лучшие картины Рериха — те, в которых отражается «обожествление» природы, в которых сам автор заодно со своими героями, с первобытными людьми.

…Рерих научился от земли и от всех голосов любви, говорящих в его душе, любить и понимать жизнь и человечество вообще. Он уже не замыкается в свой тесный этнографический и географический круг. Ему нужны и чужеземные гости, ему нужно и самому видеть свет, видеть мир во всей его необъятности и сложности. Силу и здоровье он всегда будет черпать от напитанной железом почвы родного Новгорода. Но силы эти он мудро отныне посвящает не национальной ненависти и узости, а самой широкой человечности.

В годину, обуянную бесами вражды и лжи, он уходит в свою пустыню, как я ухожу в свои храмы, — для того, чтобы сотворить молитвы, обращенные к Богу мира и красоты.

1916

Кому знакомо молитвенное отношение к суровым скалам, к душистому ковылю, к дрёме и говору леса, к упрямому набегу волн и к таинственному походу солнца, те поймут то, что я считаю истинной сферой Рериха. Из седой древности доносятся до нас какие-то забытые, полупонятные заветы, и о том же твердит все то, что еще не отравлено современной пошлостью, все, что не запятнано в природе…

<...>

И вот «обстановка», то, что в старину называли историческим пейзажем, представляется мне настоящей, единственно настоящей областью Рериха. В ней оно мне дорого, в ней оно являет совершенную подлинность.

Рерих на выставке Салона. Бенуа. Речь. 1909. 28 января / 10 февраля. № 27. С. 2

Как поэт и философ, с замечательной проницательностью воспроизводит он в своих картинах глубокую и универсальную культуру духа, которая создает легенды и этносы, которая основывает строительство городов по берегам рек и посылает к неизвестным землям багровые парусники…

Художественный путь Рериха — это путь непрерывного восхождения. С каждым шагом его горизонт расширяется, и все, что он видит и изображает, приобретает более глубокое значение и большую простоту очертаний. Гений Рериха, вооруженный всей мудростью художественного опыта, в котором вдохновение поэта соединяется с мастерством цветогармонии, непрерывно поднимается к новым высотам совершенствования.

The New Russia. 1920. 6 мая. С. 13–14 / Н.К. Рерих. Материалы к биографии. 1919–1920. СПб., 2011. С. 165

Мир красоты, созданный Николаем Рерихом, на фоне общего состояния современного искусства кажется некой сказочной страной. Все там подано в другом измерении, увидено в иной, более широкой, космической перспективе, создано в неведомом нам духовном полете. В его мире властвует одна лишь форма и чувство цвета и линий, здесь нет отражения обычной жизни или состояний природы, того, что чаще всего преподносит нам современное искусство. Здесь налицо попытка запечатлеть жизнь в ее подлинном облике, как простор возвышенных устремлений и вдохновений, как высшую истину и единство, жизнь, устремленную к раскрытию смысла сущего, — то, что еще Аристотель выдвигал как высшую задачу и заповедь искусства. Форма здесь сияет, звенит благозвучием духа.

Николай Рерих в своем созидании исходит из постулатов духа, из полноты его выражения и мощи его красоты. Он ведает великую истину, что художник должен развиться как возвышенная духовная личность, чтобы впоследствии стать выдающимся мастером формы и цвета. Он знает, что художнику надо насытить картину не только эстетическим видением, но и всею мудростью и благородством своего духа. Он знает, что произведение искусства должно быть словом пророка и пламенем божественного откровения, аккордом Космической Гармонии.

Рерих как художник. Мир через Культуру

Рерих стоит на вечном неусыпном дозоре Культуры. Ради культуры человечества он возвышал свою жизнь, ради утверждения культуры он прошел континенты и океаны, многократно поднимался на вершины гор, пылал, мечтал, впитывал все вдохновенные звуки мира, космические вибрации и вновь и вновь стремился настроить на новый лад, одухотворить бытие людей. И воистину, недалек тот день, когда пламенные мечты Рериха сбудутся во всечеловеческом масштабе, когда все народы, все культурное строительство и творчество объединятся под Знаменем Культуры, под Знаменем Мира.
Только пламенное сердце может победить, только огненный дух, прокладывающий дорогу к абсолютному служению поверх человеческих предрассудков и препятствий, чинимых тьмою низких сознаний, может указать путь. И неслучайно многие выдающиеся деятели считают Рериха одним из величайших духовных вождей нашей эпохи. Ибо Рерих воистину объединяет в себе в полной мере принципы водительства: горение духа и самопожертвование.

 

Мир через Культуру. Рудзитис Р.Я.

Самым важным новым вкладом в историю утверждения улучшения международных взаимоотношений является Пакт Рериха и Знамя Мира по охранению культурных ценностей человечества от разрушений как во время войны, так и во время так называемого мира, когда такие ценности уничтожаются благодаря небрежности, вандализму, непониманию их ценности, от внутренних неурядиц и т. д.

По условиям этого Пакта договаривающиеся страны обязуются почитать, поддерживать и защищать все культурные завоевания человеческого гения в той же мере, как Красный Крест охраняет человечество от физических страданий.

Это Знамя, тоже предложенное академиком Рерихом, представляет собою красную окружность с тремя красными кружками посередине на белом фоне. Уже существует много индивидуальных толкований этого простого красивого символа, из которых самыми распространенными являются: Религия, Искусство и Наука, как проявления Культуры, или Прошлые, Настоящие и Будущие Достижения Человечества, окруженные кольцом Вечности. «Обе эти интерпретации, — сказал акад. Рерих, — одинаково хороши, ибо они представляют собою синтез жизни, а это мой руководящий принцип».

Большое значение Пакта Рериха, кроме защиты мировых достижений человеческого гения как таковых, заключается также и в громадной воспитательной ценности и, следовательно, в поднятии общего культурного уровня человечества. Заставить людей подумать и понять истинные ценности своего государства и также соседне-национальных вкладов в сокровищницу Культуры, значит поднять мировоззрение на следующую ступень, т. е. пробудить в людях желание самим создать лучшие культурные ценности и обратить их устремления к наивысшим идеалам. И как только будет достигнута более правильная оценка мировых культурных достижений, дух человеческий, естественно, отвернется от всех тех бесцельных времяпровождений, которыми наполнено все свободное время наших дней, и вся эта зря утраченная основная энергия человечества, о которой, к сожалению, люди даже не дают себе отчета, будет обращена на творческие занятия: позитивные, созидающие и благотворные для всего окружающего.

Николай Рерих. Рига, 1935. С. 72–73