К концу XIX века в русском обществе усиливается интерес к прошлому родной страны. Отечественная история, археология, этнография становятся главными темами в творчестве многих деятелей науки и искусства. В работах Василия Сурикова, Андрея Рябушкина, Сергея Иванова, Николая Рериха и многих других художников находит воплощение широкий круг тем, связанных с прошлым России. Не остался в стороне от этого процесса и Аполлинарий Васнецов. С 1890-х годов старая Москва становится все более важной темой в его творчестве.
Аполлинарий Васнецов окончательно переехал в Москву в 1891-м. Этот год можно считать отправной точкой работы художника над темой старой Москвы. Он сам писал об этом в автобиографических записках: «Моя склонность к пейзажам исторического характера проявлялась в продолжении всей моей художественной деятельности, но первое более ясное выражение этого сказалось, когда я перебрался в Москву в 1891 году и поселился против самого Кремля».
Первой работой, пробудившей интерес к истории, стали иллюстрации к юбилейному изданию М. Ю. Лермонтова 1891 года «Песни о купце Калашникове». Васнецову заказали изображение вида на Кремль из Замоскворечья в XVI веке. Для выполнения заказа художник изучил старые планы города, собрал большое количество материала в архивах, библиотеках и музеях.
Следующим шагом стала работа над театральными декорациями к операм, посвященным русской истории. В 1897 году Савва Мамонтов пригласил Васнецова оформить «Хованщину» Мусоргского в Московской частной русской опере. Художник погрузился в подробное изучение деталей жизни и быта XVII века, зарисовывал образцы костюмов, мебели и разнообразной утвари. В результате появились блестящие эскизы декораций, отмеченные известным в то время художественным критиком Владимиром Стасовым.
Изучение старины должно было стать лишь небольшим этапом, сам художник писал об этом искусствоведу Ивану Ивановичу Лазаревскому: «…я, в сущности, чистокровный пейзажист, моя область — природа, настоящая безыскусственная природа, которую я люблю всей душой. Исторические же жанры должны быть временным увлечением». Однако работа над эскизами декораций к «Хованщине» стала переломным моментом. Художник с энтузиазмом погрузился в изучение прошлого: «Я теперь занят “старой Москвой” и собираю по ней материал. Один холст подмалеван, другой в контурах. Работа очень интересная, и другого ничего не хочется делать».
Васнецов долгие часы проводил за изучением разнообразных источников. Старинные планы XVI–XVII веков Федора Годунова и Сигизмунда Герберштейна, воспоминания Адама Олеария и других иностранцев о путешествиях по России, картины Жерара Делабарта и старинные гравюры, миниатюры Лицевого свода XVI века, жития святых и иконы — все шло в копилку знаний о прошлом. Художник писал: «Чем далее шло увлечение прошлым Москвы, тем более и более открывались несметные сокровища этого исторического города. Приходилось не только рыться в древних хранилищах, но буквально рыться в земле, отыскивая остатки древних зданий». Чтобы зарисовать план Москвы с птичьего полета, Васнецов в 1900 году отважился совершить полет на воздушном шаре и смог увидеть, «как из маленькой ячейки образовался громадный европейский город».
Не только документальные свидетельства привлекали Аполлинария Васнецова. Художнику нужна была живая натура. Призвав на помощь воображение и старинные карты, он часами бродил по улочкам вокруг Кремля, восстанавливая по крупицам исторический облик города. Ему достаточно было фрагмента старинной кладки или сохранившегося элемента скульптурного декора, чтобы представать, как выглядело здание или даже целая улица.
Один из самых интересных примеров такой работы — картина «Гонцы. Ранним утром в Кремле». Сюжет, возможно, связан с событиями накануне Польско-литовской интервенции 1609–1618 годов: гонцы спешат в Кремль, чтобы предупредить о надвигающейся опасности. Однако, как и во многих других исторических картинах Аполлинария Васнецова, особую ценность здесь представляет изображение застройки в пределах кремлевской стены. Документальных свидетельств о постройках в этом месте не сохранилось, и на первое место выходит работа воображения. Художник тщательно воссоздает внешний вид домов разных слоев населения. Слева — большой каменный дом зажиточного боярина с резным крыльцом и слюдяными оконцами, окруженный высокой каменной оградой. Через дорогу от него — более скромный деревянный дом, принадлежащий, скорее всего, воеводе, о чем свидетельствуют украшающие ворота фигурки воинов. Чуть выше по улице — деревянный дом на каменном подклете. Такое устройство жилья было вполне типичным в конце XVI — начале XVII века. Вдали виднеется зеленый дом с голубятней на крыше. Художник знал, что разведение голубей было очень популярно на Руси, и добавил эту маленькую деталь для придания большей достоверности картине.
Именно интересные подробности повседневной жизни москвичей, а не крупные исторические события больше всего привлекали Васнецова. В акварели «Книжные лавки на Спасском мосту в XVII веке» он знакомит зрителя с тем, кто и что читал в старой Москве. Из работ «Всехсвятский каменный мост. Конец XVII века», «Скоморохи» и «Медведчики» можно узнать о популярных развлечениях москвичей. В акварели «На крестце в Китай-городе» раскрываются более мрачные детали повседневной жизни столицы, связанные с деятельностью божедомов — кладбищенских сторожей. Все эти, казалось бы, полностью забытые подробности художник находил в старых документах и возвращал к жизни в своих произведениях.
С 1900 года Аполлинарий Михайлович входил в комиссию Московского археологического общества по сохранению древних памятников, где и познакомился с историками Дмитрием Анучиным, Иваном Забелиным и Василием Ключевским. Московское археологическое общество занималось охраной и изучением древних памятников, проведением раскопок, организовывало археологические съезды и давало художнику задания, связанные с обследованием и реставрацией памятников искусства. Так, в 1904 году вместе с Иваном Остроуховым он был назначен руководить реставрацией Архангельского собора. Работа в комиссии открыла художнику доступ к огромному пласту новой информации. Он осматривал древние подвалы, забирался под самые крыши церквей и светских построек, изучал иконы, направленные на реставрацию.
Все важнее для Васнецова становилось посещение раскопок. В 1920-е годы началось активное строительство линий метро, благодаря чему был открыт уникальный археологический материал. Сын художника Всеволод так описывал работу отца: «Зачастую отец заранее предугадывал, остатки каких строений могут быть обнаружены в том или другом месте. В этом отношении он обладал каким-то особым даром предвидения, которое опиралось, конечно, на глубокое знание Москвы».
В 1901 году за активную работу Аполлинария Васнецова избрали членом-корреспондентом Археологического общества, а в 1906-м — действительным членом. В 1909 году в составе Московского археологического общества была организована отдельная комиссия по изучению старой Москвы. На ее заседаниях Васнецов зачитал более 20 докладов, посвященных разным аспектам московской истории.
Каждая историческая картина требовала тщательной подготовительной работы. На основании научных данных Васнецов создавал на небольших листах ватмана контурный архитектурный план будущей картины, показывая красной линией то, что осталось от древних веков, а черной — что нужно воссоздать. Далее он делал эскиз с графиком-планом и пояснительным текстом. Часто вместо пояснительного текста художник писал полноценную научную статья или доклад. Свои изыскания Васнецов обычно представлял на заседании комиссии. После обсуждения доклада в эскиз при необходимости вносились изменения, и только потом писалась картина.
В 1900-е художник разработал особую сложную технику работы с акварелью: рисунок делался углем или мягким карандашом, фиксировался особым составом, затем накладывалась прозрачная акварель. Благодаря такой технике достигалась особая точность рисунка, четкость всех архитектурных деталей. Именно в этой технике были созданы все акварели, посвященные старой Москве.
В 1920-е годы для Московского коммунального музея (ныне Музей Москвы) Аполлинарий Васнецов создал серию акварелей на тему истории Кремля — от возведения первых стен в 1156 году до расцвета в конце XVII века. Центральное место среди этих работ занимает цикл из пяти акварелей: «Основание Москвы. Постройка первых стен Кремля Юрием Долгоруким в 1156 году», «Московский Кремль при Иване Калите», «Московский Кремль при Дмитрии Донском», «Московский Кремль при Иване III» и «Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века». Художник изобразил постепенное изменение облика Москвы от XII до XVII века, а также точно подметил быт и нравы города. Здесь можно увидеть, как строилась столица, как изменялся Кремль, в каких домах жили москвичи, какие у них были обычаи, как они одевались и развлекались. Один из современников художника вспоминал: «Думалось, как же может человек так изучить и так изображать старину. Словно ведь с натуры списано. Показывали же старину многие художники, но в их картинах жили только люди, а здесь живет, дышит и рассказывает каждый камень стены, каждая маковка церкви, каждое бревно сруба».
Работа над заказом для Коммунального музея была особенно сложна, поскольку достоверных источников об облике Кремля до XVII века практически не сохранилось. Васнецов так вышел из положения: он привлек широкий круг косвенных источников — изучил белокаменные храмы XI–XIV веков, каменные стены крепостей в Керчи, Феодосии и Старой Ладоге, стены Серпуховского Кремля, а также старинные иконы с изображением городов, окруженных стенами. Художник писал, что скудость материала не позволила ему восстановить достоверный облик Кремля XIV–XV веков, но он все же смог придать своим реконструкциям «вероятный вид».
В 1922 году Аполлинарий Васнецов создал серию автолитографий на основании своих картин по старой Москве: «Кремль при Иване III», «Пушечно-литейный двор», «На крестце в Китай-городе» и другие. Благодаря тому, что литографии относительно просто тиражировать, множество людей смогло познакомиться с историческими реконструкциями столицы.
Знания Васнецова по истории столицы нашли свое отражение не только в художественном творчестве. Он сделал более 50 докладов на заседаниях Московского археологического общества, а также написал ряд крупных статей: «Облик старой Москвы», «Древняя Москва», «Москва», — они публиковались в «Экскурсионном вестнике» и «Истории русского искусства» искусствоведа, реставратора и художника Игоря Грабаря.